Суть легенды в том, что вновь пришедшему на землю Иисусу Христу Инквизитор доказывает неприемлемость Его учения для людей. История показала, что все человечество не может одолеть ту нравственную высоту, которую предлагает людям Христос. Отдельные святые, монахи - да; но подавляющее большинство - нет. Большинство, доверившись этой "невыполнимой" идее, лишь страдает. Можно избавить от страдания людей? Конечно! Но для этого, - считает Инквизитор, - нужно отказаться от христианства как основы жизни, так как оно только сковывает свободную инициативу, и начать самостоятельно устраивать сытое и справедливое общество на земле.

 Достоевский, когда писал эту легенду, имел в виду две знаменитые системы в истории человечества, которые хотели устроить всеобщее счастье собственными  усилиями: католичество и социализм. Но, оглянувшись на современное государственное строительство в России, убеждаешься, что мы продолжаем реализовывать идеи Инквизитора...

Инквизитор рассуждает: какая польза человеку от веры? Необходимо знать законы техники и социального устройства, это принесет конкретные плоды.

Накормить - вот все, что надо человеку. Хлеба и зрелищ! - кричали в языческом Риме. Супермаркеты и телевизор! - кричат в неоязыческо-демократической России.

Если хочешь благополучия гражданам своего государста, откажись от слишком возвышенных для людей понятий. Это в Византии на рынке спорили о богословских вопросах, о еретиках, о догмате троичности, о монахах... Дикари! В ХХI в. есть дела гораздо поважнее - компьютерные технологии, законодательство, автомобили, смерть короля поп-музыки и прочие основные для нормального человека вещи.

Вся философия Инквизитора сводится к снятию тяготы любви с прибавлением при этом социального (т.е. хлебного) благополучия. Разве можно мириться со страданиями, призывать молодежь нести крест, восхвалять смирение? Нам это не нужно - говорит Инквизитор Христу. Но снятие тяготы любви, сошествие с Креста, к которому так призывал Христа диавол, есть и снятие веры. "Инквизитор твой не верует в Бога, вот и весь его секрет!" - восклицает в итоге Алеша Карамазов. А Лев Толстой добавляет: "А без религии человек - животное". 

Да, полное проникновение себя христианством есть удел немногих, а не всего народа. Но зато эти немногие, как свеча на возвышении, просвещают всех, кто пожелает идти к свету. Это врастает в их быт, создает нравы, обычаи, законы, целые культуры и уже не остается принадлежностью одиночек, но определяет жизнь народа в большей степени, чем остальное.

Христос не просто любил людей, но и уважал их человеческое достоинство, признавал за ними способность достигнуть вечности, хотел для людей не просто счастья, а счастья достойного, согласного с высшей природой человечества! 

Великий Инквизитор прикидывается демократом, другом угнетенных, любящим всех людей. Он упрекает Христа в аристократизме, в желании спасти лишь избранных, сильных. "Нет, нам дороги и слабые", – говорит он. Мы всех обеспечим, всем дадим счастье. Но получается, что он так презирает людей, что всех ставит в один ряд со слабыми, не могущими подняться на нравственную высоту. Пусть все уравняются в земной посредственности.

"Презрение Маркса к людям, к человеческой личности не имеет пределов, для него не существует человек с внутренним его миром, не имеет никакой ценности личность…", продолжаем мы цитировать Бердяева. "Неуважение личности, превращение ее в средство, предание свободы за блага временные, путь насилия вместо любви – вот по чему узнается дух Великого Инквизитора, дух дьявольский".

Да, сегодня у нас в России равенство, вернее - толерантность. У нас в Конституции не закреплена ведущая роль Православия. "Пусть никто не поднимется на слишком высокие горы, - учит ложный демократизм, - пусть лучше все превратится в плоскую равнину, все уравняется в земной посредственности", - разъясняет Бердяев дух Инквизитора.

Все смеялись раньше над коммунизмом, что он уничтожил богатство, всех уравняв... с бедными!

Точно то же происходит и сегодня: уничтожается богатство (духовное) и всех равняют с бедными (духовно). Достаточно посмотреть на государственное ТВ - и все сомнения отпадут: выбора почти нет, всех уравняли с Дунькой, Дурдомом-2, телесериалами для кухарок. Когда на ТВ пришел с предложениями о своей передаче один из лучших ораторов России протоиерей Артемий Владимиров, собирающий огромные залы по всей России, ему.. отказали. Если диски с лекциями В.Г.Жданова расходятся моментально по всей стране огромными тиражами, то на ТВ вы его не увидите. Но не только ТВ построено по такому принципу. Так же выстраивается у нас и наука, образование, искусство... Ломоносов, приди он сегодня из своих Холмогор в Москву, в чистой науке подобных успехов ни за что бы не добился, если бы, конечно, не отдал свой талант какой-нибудь фирме по производству мяса из картошки.

"Все эти спасители людей… не уважают человека, и потому любовь их кажущаяся", - заключает Бердяев.

Политики (коммунисты, демократы) презирают человека, отрицая его высшее предназначение, его способность к высшему, вечному, предлагая унизительное счастье в комфортабельной берлоге. При этом, что самое страшное, прикрываются гуманизмом: все у нас сыты, одеты, имеют крышу над головой. Иллюзия окончательного счастья заставляет человека оторвать глаза от Неба. С небесным к нему не подходи...

Но большего достоин человек!! 

 В чем же сегодняшняя наша ошибка? В том, что государство, не найдя общей идеологии, неофициально возвело в государственную идеологию... себя. Но не надо смешивать понятие общественности с понятием государственности. А главное, не возводить идеи государства в абсолют, не считать его высшей ценностью, с  точки зрения которого оценивалась бы всякая другая ценность, всякая иная идея.

 Именно в этом заключалась ложь Древнего языческого Рима, в этом была причина его злобы против христианства. Римское государство само желало быть высшим божеством для всех людей и потому с безпримерной жестокостью казнило христиан. Не за их догматы, заметим, а за то, что они нравственную правду и добродетель, а не государство, почитали за высшую ценность жизни и за высший свой долг. Ревность снедала их... А вернее, гордыня.

 Желание сделать Церковь одним из министерств государства проявилось и в великом государственнике Петре I, что привело к разрушение самого государства в 1917 г. "Нет более враждебной христианству культуры и идеи, как идея Древнего Рима", - писал Достоевский.

  "Революция показала, - пишет митрополит Антоний (Храповицкий), - как неразумно увлечение административными проектами при внутренней пустоте".

Н.Лобастов