Говорят, что еще святитель Феофан Затворник поднимал этот вопрос, считая необходимым это сделать. Еще в те времена была надобность в этом деле. Но не сделали. Вот теперь спохватились. Но "всему свое время, и время всякой вещи под небом" (Екк. 3:1). Иное время - иные люди. И нет среди нас святого Феофана. Хотя даже он не решился. Ему, конечно, можно было бы поручить такое дело, и оно было бы сделано безукоризненно. В связи с этим вспоминается событие из жизни ветхозаветного Израиля. Когда пророк Моисей послал соглядатаев в обетованную страну, и они, возвратившись, принесли оттуда страх перед рослыми жителями той земли и этим внесли в народ смятение и нерешительность, тогда Господь прогневался на народ и изрек определение, что никто из живущих не войдет в землю обетованную, но все умрут в пустыне. Только дети их войдут в ту землю, которую Господь хочет дать своему народу. И когда Моисей сказал об определении Божием, тогда поднялся плач в народе и сетование. И сказали многие: "Мы пойдем сразимся с этими народами". Моисей сказал: "Не ходите. Не будет Бог с вами". Но они все-таки пошли и потерпели полное поражение, с позором возвратившись в стан (Числ. 14). Разумеется, что самая большая опасность заключается в том, что дело переводов может попасть в руки людей, зараженных ересью экуменизма, протестантизма и латинской ересью. Вполне очевидно, что кто-то в Церкви не примет новые тексты и будет продолжать служить по старым. Вспомним раскол при Патриархе Никоне. И хотя с тех пор прошло много времени, но русский менталитет остался тот же. Только из-за одной этой опасности стоит "семь раз отмерить". А если помышлять о серьезной замене церковнославянского языка на русский, то это будет катастрофой. Церковнославянский язык - язык замечательный. И если кто недоволен им, то это те, кто редко ходит в храм. Но этим людям все не так: и это не нравится, и другое. Все, что чудное, таинственное, благодатное, спасительное - они не видят. Те, кто посещает храм еженедельно, не испытывают неудобств от языка. А если уж мы заговорили о неудобствах, то они, конечно, есть: прежде всего, отвратительное чтение на клиросе на многих приходах. Чтецы не выговаривают буквы, читают невнятно, не имеют никакого понятия о дикции. Священники их не учат, потому что сами целые слова "глотают" но возгласах. Вот откуда происходит непонимание языка. Не лучше ли, чтобы священник говорил проповедь на каждой Литургии после чтения Евангелия и разъяснял бы его содержание? О, это было бы решением многих проблем! Мы обладаем наследием замечательных знатоков и толкователей Евангелия: епископ Михаил, Феофилакт Болгарский, Иоанн Златоустый и другие. С их помощью всегда легко составить элементарно грамотную проповедь на Евангелия. Или другой пример: плохо понимается канон Андрея Критского. Но, во-первых, он плохо понимается теми, кто не читал Библию, а не из-за того, что он читается по-церковнославянски. Здесь нужно священнику перед началом богослужения выйти на амвон и разъяснить всем некоторые малопонятные тропари канона. И всем станет все понятно. Но самое главное, что хочется сказать: мы читаем канон Андрея Критского в тюрьме, где никто ни Библии не читал, ни языка не знает. И я свидетельствую, что стоящие в храме молились. В чем тут дело? Они же ровным счетом ничего в тексте не понимали, но молились. А объяснение простое: чтением канона на молящихся низводится благодать Духа Святаго, и по действию благодати люди молятся. Переводы должны сохранять это воздействие. Существующие на сегодня переводы написаны с помощью Духа Святаго. Поэтому они и низводят до сих пор Дух Святый на слушателей. Можем ли мы гарантировать, что новые переводы будут сделаны в Духе Святом? Тысяча лет Православная Церковь говорит на церковнославянском языке. Он прекрасно выполняет свою функцию. И потому не надо нам другого. А сколько задач в Церкви на сегодня, кроме уточнения переводов! Увы, нередко даже мы, люди Церкви, утопаем в суете материальных проблем, отлагая, отодвигая проблемы спасения душ пасомых. Разве не стоит широкого обсуждения проблема оживления жизни на приходах? Что нужно делать, чтобы в храмы пошла молодежь? В чем причина плохой посещаемости храмов? Сколько и как надо служить? Как откликаться на просьбы прихожан, служить молебны, освящать дома? Тотчас или можно замедлять? Как окормлять больных и отходящих в вечность? Один раз причастить или нужно несколько раз причастить и обязательно пособоровать? Как говорить проповедь? Под Москвой я видел священника, который на соборовании говорил короткие проповеди после каждого Евангелия. Разумеется, когда есть кому слушать, а не одна умирающая бабуля. Проблем, требующих обсуждения, много. Впрочем, сейчас на Православную Церковь надвигается куда большая опасность, чем уточнение переводов. Вспомним Великий Устюг, когда за грех жителей Господь воздвиг на город тучу с каменным градом. Только молитва святого Прокопия спасла город, и туча пролилась каменным дождем на соседний лес. Так и на нас надвигается туча восьмого вселенского собора. Предсоборные совещания говорят о возможности сокращения постов, двоебрачном священ-стве, брачном епископате и, что самое страшное, признании католической церкви "сестринской". Нам нужно сейчас молиться, как молился Прокопий Устюжский, дабы не обрушился на нас каменный град таких решений. Тогда уже будет не до правки языка. Дорогие братья и сестры! Наши подвижники в средние века удалялись в глухие северные леса и в лесной чаще молились, побеждая лукавого. Их находили местные жители, которые не знали языка, на котором святой молился, но они видели его любовь, и этот язык любви был предельно понятен и доступен сердцам приходящих, они крестились, оставались в монастыре, и Господь прославлялся ими. Аминь.