А Герман Гмайнер, оказывается, автор идеи вот такого устройства детей-сирот, поясняет директор Детской деревни SOS в поселке Томилино Леонид Митяев: "В 1949 г. он впервые построил детскую деревню в австрийском городе Имст. Гмайнер нашел поддержку в людях, и создал эту модель на трудовые деньги. Он не просил у банкиров, потому что они ему отказывали. Он ходил по семьям рабочих и крестьян и просил один шиллинг, и на эти шиллинги была построена первая деревня. Так же строятся детские деревни и сейчас. Существовать нам помогают тысячи наших друзей".

 Детская деревня – это несколько домиков, в каждом проживает приемная мама с пятью-шестью детьми. В Томилине сейчас 11 мам и 53 ребенка. Семьи без отца, но мамы своими любовью, заботой, вниманием стараются восполнить и эту недостачу. Эти женщины выбрали для себя этот путь – жить вместе с брошенными собственными родителями детьми, делить с ними и радости, и горести, быть для них мамами.

 "Гениальность идеи Гмайнера, – говорит Леонид Митяев, – в ее простоте. Он заметил, что женщины, способные и готовые отдать нерастраченную до конца любовь и желание воспитывать детей, есть независимо от политических, экономических условий, от национальностей и стран. Это вне каких-то таких рамок. Я не могу сказать, что таких женщин очень легко найти, но они есть".

  В 132 странах мира, в 450-ти детских деревнях есть те, кто приходят мамами "работать", а становятся мамами по-настоящему. Правда, у "профессиональных мам" есть один выходной в неделю и 28 дней отпуска в году. Но не всегда они ими пользуются. Самая первая томилинская мама Елена Федоровна Долгопольская смеется: "Это уже не работа – образ жизни. В обычной семье может разве мама сказать про своих детей: пусть подождут, сейчас мне нужно время на мою отдельную личную жизнь?" 

 "Вы никогда не задумывались, можно ли вырасти нормальным человеком, ни разу не поев яичницу-глазунью? – задает вопрос Леонид Митяев. – А жареную картошку с салом? Вы скажете: "Наверное, можно". А если все-таки задуматься и представить ситуацию – человек, помещенный в интернат, никогда не попробует глазунью, потому что жарить яйцо не положено по санитарным и еще каким-то там нормам…"

  Это в детской деревне ребята с удовольствием помогают маме готовить совершенно разные блюда, о которых их сверстники из интернатов, может быть, ничего даже и не знают. Это здесь девочки наперебой рассказывают, как вместе с мамой готовят пироги… А в госучреждении дети живут в системе, которая не приемлет таких вещей.

 "Интернатная система воспитания детей удобна для взрослых, – продолжает развивать свою мысль Леонид Митяев. – Проявляя заботу об этом ребенке, мы, на самом деле, заботимся скорее о себе: как бы у нас чего с ним не вышло. Но, создавая такие замкнутые условия, мы забываем, что чем больше даешь ему возможностей жить, как обыкновенные дети в семье, тем больше шансов, что он и будет обыкновенным ребенком".

 Ребята из детской деревни ходят в обычные школы, занимаются в кружках,   музыкальных школах, спортивных секциях. Их мир гораздо шире, чем улица Гмайнера. Более того, в отличие от воспитанников госучреждений, эти дети могут общаться со своими родственниками, пусть и лишенными прав.

 "Предыдущая жизнь наших детей, – вздыхает Леонид Митяев, – не может служить им фундаментом. Но когда совсем ничего нет, то и почвы нет у этого человечка… Мне кажется это очень важным – знать о своих корнях, может быть, постараться исправить их. Я знаю такие примеры в нашей жизни, когда девочка 13-ти лет бросалась спасать свою мать, ездила к ней. Конечно, формально я не имел никаких законных прав ее отпускать, но у девочки было такое сильное желание, ощущение, что она сможет вытащить маму с того дна, на котором она оказалась со своим пьянством. Она не смогла ее вытащить… Но нужно было дать ребенку попробовать – это не по писаным, это по человеческим законам…"

  В каждом доме в Детской деревне в Томилине тоже свои правила, представления и законы. Две из одиннадцати семей – православные. Елена Федоровна Долгопольская и ее нынешние дочки и сыночки еженедельно посещают храм. Да и "профессиональной" мамой Елена стала не просто так. Вспоминает: "У меня было благословение очень известного батюшки отца Глеба (Каледы). Мы много говорили об этом…" О детских деревнях она прочитала в журнале, когда журналистка только еще изучала такую модель устройства сирот в Австрии. Ждать, пока что-то подобное появится в России, пришлось шесть лет. И все это время Елена Долгопольская знала, что хочет попасть именно на эту работу. И вот, наконец, 20 мая 1996 года первая в нашей стране детская деревня приняла первого ребенка.

 "Когда мы, мамы, пришли сюда, – рассказывает Елена, – были такие окрыленные. Но все, конечно, оказалось не так просто, как мы думали. Все-таки и гены этих ребят играют свою роль… Хотя они забывают многое, иначе им тяжело жить. А вот какие-то проявления остаются – все напропалую врут. Воровство у меня бывало периодически – тоже очень обидно и тяжело это переносить: ведь все равно для них же деньги, или же друг у друга что-нибудь берут…"

  Но при этом дети, оказавшиеся в одной семье, все равно любят друг друга. Братско-сестринские ли эти отношения, сказать сложно. Но "они скучают, если на длительный срок разлучаются, – делится своими наблюдениями мама Елена. – Или вот Максим – старший, он, например, всегда в школе следит за самой младшей нашей Настенькой. Она у нас не очень красиво ест, так он переживает, ротик ей вытирает. То есть он понимает, что она – его. Из его дома. Его сестра. Много таких мелочей, кото*рые показывают, что они все вместе".

 Все вместе, а значит, семья, а значит – не сироты. То есть задача, поставленная когда-то Германом Гмайнером, "просто дать этим детям то, что есть у других детей", – выполнена. И это главное. А если сложно, тяжело, обидно, Елена прибегает к своему способу не впадать в отчаяние: "Бывает, что и всплакну. А вообще, начинаю убираться. Такой у меня метод – если уныние, или вообще настроение не то, начинаю убирать дом. Мне это очень помогает…" В доме у Елены Федоровны очень уютно, дети, занятые своими делами – кто рисует, кто читает – сидят за общим столом, мама – добрая, улыбчивая – готовит обед. И в доме очень чисто прибрано. 

 Елена, можно сказать, "заслуженная мама", "ветеран детских деревень", воспитавшая собственного сына, а затем выпустившая еще пятерых ребят во взрослую жизнь, и сейчас растящая еще семерых. Все - как родные. Но особенно близкие отношения со старшей Аллой, несколько лет назад уехавшей из детской деревни, окончившей Свято-Димитриевское училище сестер милосердия, вышедшей замуж и уже родившей дочку. За старшими тянутся и младшие. Алла приезжает в гости в детскую деревню – так уже и средняя Кристина загорелась мечтой тоже стать сестрой милосердия. Мама рада: жизнь им отдана не зря...